Пространство вязнет в густоте.
Вдали шумнула электричка
Среди деревьев — обезличка
(насильно, иль — по простоте).
Деревья — близки к наготе.
Мятётся ветер-истеричка.
Ныряет вглубь Луны кавычка
на скрывшем многое холсте.
Я растворился в темноте.
Устав ходить. Летать (привычка,
в срок обгоревшая как спичка) —
остыла. Данные не те.
…
Вплетает ночи колесо
свой белый шум в мой белый сон..
\
(Ни одно проходное наречие
в мысль — изначально не входило).
Чёрт — всего то — Дух противоречия..
А кому оно когда вредило..?
Кленовый лист, когда родился,
подумал — видно, заблудился…
Погоревал, с мечтой простился —
и дальше жить (как есть) решился.
Обвыкся. В тяжкие пустился
(почти во все), но — сохранился.
Потом… ход мыслей изменился,
он выцвел весь, остепенился —
читай — до осени дожился.
Потом…
Мир с хрустом обломился —
и полетел он,
закружился.
А за вокзалом, там где линии —
состав состарился, весь в инеи.
А на замёрзших после лета —
совсем другое понадето.
А всё, прохожему заметное —
уже… скорее — одноцветное.
Ай, обнаглели даже тучи!
Под ними — птицы сбились в кучи.
…Остолбенев в одном вопросе,
моя душа — лежит в хаосе.
…Про то, что раньше:
тоже — ОСЕНЬ
Сидишь ты иль, скажем, гуляешь.
Ругаешь кого по злобе.
Бывает — лежишь, представляешь,
как завтра уедешь в Тибет.
Чтоб властвовать — всех разделяешь
в заведомо ложной борьбе.
Затравленным зайцем петляешь,
себя не признав, по судьбе…
Всегда! ты — следы оставляешь.
По ним — и суди о себе.
Слепой баран — и стая волчья,
блестя глазами. вслед бредёт.
Ночное время длится молча,
тягучее… как чёрный мёд.
Лениво рифмы к слову горечь
перебираю. Победил
Григорьевич (сиречь — Григорич).
Луч фары — в угол угодил.
В ТВ — на фоне гей парада
молотит чушь очкастый чёрт.
Глаза закроешь — искры радуг
рисуют смутное.
…Течёт
ночное время.
Я до верху, плотно набит — веществами.
Даже не всем ещё придумано имя им.
Иных не представим не только мы с вами,
но, думаю, даже профессоры химии.
И каждое ( пользуясь связями, встречами) —
когда убивает, когда даже лечит меня,
повышает, бывает, ума быстродействие.
И другие воздействия.
…Признаюсь наивно: давно обожаю,
доверясь природы привычному ходу,
выводить, что противно иль раздражает —
на чистую воду.
Свеча горела на столе.
Свеча сгорела.
Постарела трава,
разминувшись с косой.
И по ней уж едва
кто гуляет босой.
Утверждает молва
(ну и — заяц с лисой):
скоро вступит в права
баба с белой косой.
Ни мертва ни жива.
Над лесной полосой
ветер, друг воровства —
закружится осой.
Цвета будет — лишь два!
…Запасясь колбасой,
я — читаю.
Слова.
Чтобы лучше представлять,
как их можно составлять.
Диван кряхтит. Зарывшись в этом хрусте,
день — долго полз в тени прохладной грусти,
таящей лень и скепсис в рукаве.
Уже и вечер.
Вспомнил о Прокрусте,
в глаза взглянувши жёлтой голове,
катящейся в небесной канители,
среди пороши,
забыв о теле.
Потом…
Пришёл Бонгоша.