Она мне банки ставила.
Осталась ночевать.
Потом почла за правило
по пятницам бывать.

Тогда — как в многограннике
луч света — я искал
себя. Она мне — драники
готовила, «мяска».

Слегка менялись правила.
Развязка не нова.
…Она мне — просто нравилась.
И всё. Кто виноват!

Потом… Остервенения
невыносимый шквал.
В процессе обвинения
я (сам себе) — кивал.

Дошло! В бреду усталости,
когда слегка воскрес:
ей не хватало — малости,
каких-то там чудес.

И — всё! Накрылись правила:
навстречу чудесам,
она меня «оставила».
А я остался сам.

Вот.
Память — территория
с весь мир величиной.

Житейские истории
случались и со мной.