Я шёл да пел.
Бывает так. Ведь песни
в наш серый мир доносят свет и цвет,
забытый, забываемый — по делу
бегущими растрачивать шагрень
на чётко им диктуемые нужды
голодным навсегда их Естеством,
за пазухой припрятавшим — похмелье…

Я шёл да пел.
А что на свете делать,
когда конец известен? Детский страх
перед неведомым — не то чтобы потерян,
но, редкий гость теперь, приносит каждый раз
гостинцы, из которых самый сладкий:
Живи! Будь чист! И радуйся! И- пой!

Вот я и пел.
Хотелось — поделиться!
Потом и это, поболев, прошло.
Не так, что уж совсем, но — изменились
истоки побуждений, те — на эти:
Бери, кому пригодно. Вот и всё.

…Иду себе.
Пою, когда поётся.
И всё бы — ладно. Но среди людей —
НЕЛЬЗЯ ходить с улыбкой (беззаботной!),
когда они стремглав стремятся к целям
(диктуемым…) и — чуть ли не добились.
Найдётся ли, кто спросит — почему?
Отвечу: беззаботность — раздражает
добившихся призов своих сусальных,
им Естество диктует: Поучай —
и ты себя в Достоинство оденешь,
пусть бутафорское — потешишься, сойдёт.

Наверно, сходит…
Несть числа и края
потехам этим. Я-то тут причём!
Подслеповатые — очки прилежно хвалят,
глухие молятся на чудоаппарат,
безмозглые -…
И прочее.

Я просто —
иду себе по жизни.
Да пою.