В тёмно-серых тонах
эти улицы вянут.
И парят фонари
в невысокой дали.
Вдоль трамваев домов
бестолково протянут,
весь в морщинах — асфальт,
чёрный крест на пыли.

И деревья — просты
как пустые пюпитры
как бессмысленный жест
замеревшей руки,
как косые штрихи
примитивной палитры
и — кромешной Души
в лёгком всплеске тоски.

Осмелевший протест
против поисков сути,
простудившийся взгляд
на морозе лица —
эпитафия глаз
предпоследней минуте
в беспросветном пути
до смешного конца.