Коротко говоря,
в общем и даже целом,
может быть, кстати, не зря —
был ведь и я офицером
во времена оны,
попал
под погоны,
Дежурным по гарнизону
заступал.

…Сижу как-то сонный
на собрании
во второй что ли роте.
Идёт голосование.
Все — не Против,
нельзя,
все — За…
И другая шиза.
Тогда я — закрываю глаза.
…Оппа!
— Привет, дядя Стёпа.
Ну, ты раздобрел, так негоже!
Отпустил, молодец, усы!
Глаза — что свёрла.
Как живёшь-можешь?
— Да всё просто:
толстый —
потому что всем сыт
по горло.
Даже — выше головы:
как служил на Москве постовым —
не пропёрло,
не скрою — попёрли.
Увы,
как говорится, и ах.
В двух словах:
НЕЛЮДИ ПОРОЮ
НЕ ЛЮБЯТ ГЕРОЕВ
(уж такой эта сволочь народ,
с ними ж — не справиться!)
Не нравится —
переставь наоборот
слова в том предложении.
Вся сила — в движении
(закон Бернулли)…
И я вот (когда турнули,
допустив несправедливость) —
преодолев брезгливость
и тонкодушевные сложности,
хватался крючком за возможности,
прошёл семь бед,
единство и борьбу противоположностей —
прочувствовал на себе.
Менял, как перчатки, должности.
Гоморру познал и Содом.
Два раза не понят судом.
Понял с трудом,
что жизнь — это проза,
рыщущий вслед зверь!
Был председателем колхоза
на Кубани.
Теперь —
директор бани,
работник наёмный,
конечно…
На помню:
ничто не вечно.
Вместе прикинем давай: тесть
(хозяин) — больной, прям беда,
просверлен насквозь гемороями …

Вы слушаете?! —

НИКОГДА
НЕ ПЕРЕСТАВАЙТЕ
БЫТЬ (КОЛИ БЫЛИ) ГЕРОЯМИ