Я листал свой журнал настроений.
И, не видя особых различий,
понимал, что случилось затишье,
да и бури, признаться, не помнил.
Тишина…
Монотонные всплески
ей не то, что сродни — даже хуже,
потому что законы природы,
как один все, хотят изменений,
продолжений, сменяющих ритмы,
амплитуды… Одни лишь константы
навсегда обречённо застыли.

Если ты в повторениях замер,
а всё — мечется рябью невнятной
(присмотрись — и увидишь былое) —
где опору сомненью найти?
Мёд, и тот, постояв, коченеет,
хоть по вкусу ни хуже ни лучше,
но, приняв помещения форму,
отрицает возможность желанья.

…Я красивой мечты — и не помню.

Есть упоенье в плясках Дон Кихота.
Табак хорош — как ускоритель вкуса.
От боли мне кудахтать — неохота.
Часть груши принимает форму флюса.

Жизнь бесконечна. Но — до середины.
Водители в обычной жизни — люди
(гаишники — не люди).
Насреддина
послал бы исповедником к Иуде.

Когда стареешь, изнутри не видно.
Из непонятных слов на первом месте —
казалось бы привычное -«невинность»,
и даже если это о невесте.

Бывает, передоз — полпуда соли.
Культура — жертва мудрых упрощений.
Не стану я кудахтать! Ни от боли,
ни от других и прочих ощущений.