Русь.
Кто полюбит — и утонет.
Стремнина, бездна, только тронь.
Она уже (всегда?..) не стонет —
поёт за чаркой под гармонь.

Есть в этом пении бессвязном —
тупая радость. Песни — нет.

…И Демон с ликом безобразным
хранит кощунственный секрет.

Если к уху злость прижалась,
ты не слушай, вспоминая:
все, как есть, достойны — жалости,
ведь у всех есть масть дрянная.

Сам такой. Без упущений
я встречал таки, бывало.
Но! Достойных восхищения
было… меньше чуть, чем мало.

Все (хоть кто) куда-то метим
как ни бейся, как ни майся.

…Вот такая арифметика:
иль жалей, иль восхищайся.

«А вот ты опять злисься!»

Вчера было. На ночь глядя,
покурил Беломор. Дым —
так себе. И, понаблюдав, как
на краю веснушчатой морды
светится жёлтая бородавка,
написал вот это в тетради.

Земли предсмертные агонии —
уже, сейчас.
Пока — в Японии.
Что в этом маленьком примере?
…Скрип закрывающейся двери.

Павлик, пидор с Питера,
стильный, блин, как литера
У (или там даже Ще),
выпив литр Бифитера,
вот как был он, в свитере
и плаще —
мордою в борще
уснул.
Хорошо, не утонул.

…Вааще!

Пошутив, не смейся первым, ибо сие — видная примета худого юмора и дурного вкуса.